Довольно продолжительное время, работая с произведениями древнерусской живописи, не только станковой, но и монументальной, я собирал визуальный материал для работы со своими проектами.
Я всегда испытывал желание поиска единого визуального языка между двумя эпохами. Мне всегда импонировали древние разрушенные, потемневшие иконные доски, руины архитектурных сооружений и минималистичные, но очень выразительные приемы художественных промыслов русского севера прошлых столетий. И в то же время, я всегда восхищался абстрактными экспрессионистами XX века, «шестидесятниками», концептуальными произведениями современников, некоторыми из работ стрит арта.
В попытках объединить две противоположности, работая на очень тонких гранях одного и другого, я очень много экспериментировал с материалом и техникой. В процессе создания новых произведений я отметил для себя, что мне нравится работать именно со старым натуральным материалом: с деревом, металлом, тканью и это намного сильнее приближает меня к первоисточнику моих работ.
Я начал формировать свои работы на основе реальных композиций древнерусских памятников, изредка прибегая к изображению более собирательных, интуитивных образов. Объединяя таким образом эстетику минимализма и руины, используя современные технологии на старых материалах, я пришел к некоему общему знаменателю, внутри которого я начал активно развивать свое искусство.
В своих композициях я всегда пытался и пытаюсь добиться максимальной выразительности минимальными средствами. Так называемые “образы” или “композиции без названия”, как я их называю, имеют сдержанную цветовую гамму и часто изображаются внутри условного бесформенного пространства для большего погружения зрителя внутрь произведения и ощущения себя внутри пространства в непосредственной близости с образом. Визуально напоминая старые потемневшие безликие иконы, а иногда и очень условно, выполненные часто, в достаточно экспрессивной манере, они очень точно отображают глубину переживаний в момент создания каждого из них, а контрастные отношения цветов добавляют выразительности, несмотря на скудную палитру.
В своих работах я говорю о том, о чем многие стесняются говорить в слух. Я говорю о Боге в современном мире, о восприятии современным человеком религиозного классического искусства в эпоху цифровизации, о невозможности жить и существовать без знания о предыдущем художественном и духовном опыте, о разрушении и бездействии, о пророчествах и предсказаниях, и о личном духовном опыте.